Наши кошмары первых дней жизни
Дайте мне других матерей, и я дам Вам другой мир.
Святой Августин
Возможно, тоскливая ностальгия по потерянному Раю является следствием смутного воспоминания о первичном блаженстве пребывания в утробе матери. Ребенок после своего рождения должен получить столько любви, чтобы смочь «простить» свое рождение на свет, он должен полюбить мир, чтобы ностальгия по первичному блаженству не мучила его всю жизнь. Но он сможет полюбить мир только в том случае, если мир будет улыбаться ему. А для ребенка весь мир — это человек, который находится рядом с ним.
Младенцы из дома малютки значительно отстают в развитии, потому что рядом с ними нет постоянно улыбающегося человека. Мир для них пуст, и они безразличны к миру. Они не знают о том, что существуют. И они очень поздно начинают «уметь» улыбаться.
При нормальном развитии ребенок через месяц после рождения начинает узнавать и улыбаться человеку, который находится рядом с ним. Что происходит, если этот человек не улыбается в ответ? Что это означает для младенца? Это означает, что его не любят. А это значит, что он плохой! Его не любят, потому что он плохой!
Младенец плачет. И никто не подходит к нему. Целую минуту! Целую вечность! Он брошен! Он не нужен! Он забыт навсегда, потому что он плохой. Не из таких ли смутных воспоминаний рождается страх о муках вечных в Аду, где плач и нет прощения? Ведь для младенца минута — это вечность.
Ребенок плачет и к нему подходит женщина, улыбаясь ему. Ребенок плачет, и она проверяет, сухо ли ему. Он продолжает плакать, и она предлагает ему молоко. Он не хочет есть и продолжает плакать, и она берет его на руки и поет ему грустную песенку. Она разделяет его страхи. Может быть ему приснился страшный сон, может быть ему показалось, что рядом кто-то чужой. Может это злая женщина — Баба-Яга? Кто-то, кто его любит, должен взять его на руки и защитить. Кто-то должен помочь ему пережить его страхи, он еще не может это сделать сам. Кто-то должен его понять и посочувствовать, спев грустную песенку. Ведь Баба-Яга существует.
Кто такая Баба-Яга? Это женщина, которая тоже любит детей, она их ест. Это чужая женщина, которая приходит, чтобы украсть ребенка. Это плохая няня? Это плохая мама?
Даже очень хорошая мама всегда бывает для младенца также и «плохой» матерью. И в более старшем возрасте можно часто услышать: «Ты плохая!» Но разве кто-то бывает идеальным? Возможно ли? Надо ли? Важно только, чтобы всегда рядом была также и «хорошая» мама!
Младенческий период в психоанализе называют оральной стадией развития (от латинского oral — рот). И это понятно, ведь младенец первые месяцы после своего рождения ест помногу раз в день. Через молоко, руки, которые его обнимают, ласковый голос, который он слышит — он получает любовь и уверенность в завтрашнем дне. Ту самую уверенность в завтрашнем дне, которой нам порой так не хватает, которая позволяет смело смотреть в будущее и преодолевать любые преграды. И не важно, как получает младенец это молоко, через сосок груди или сосок бутылочки, главное: теплы ли руки и ласков ли голос кормилицы.
Но оральная зависимость ребенка, зависимость от молока, порождает оральные страхи, страхи о пожирании. Обратите внимание, почти во всех сказках для самых маленьких, начиная с «Колобка», кто-то кого-то ест или угрожает съесть. И очень часто кто-то кого-то спасает от того, кто хочет съесть.
Сказки про Бабу-Ягу являются отражением смутных воспоминаний о детских страхах перед пожиранием. Этот образ рождается у любого младенца и обусловлен его развитием. Образ злой женщины или людоеда встречается в сказках и мифах всех народов мира и не зависит от национальных различий и особенностей воспитания.
Самое главное, чем занимается младенец в первые месяцы своей жизни — он ест.
Когда у него прорезаются первые зубки — он начинает кусаться.
Ведь так хочется съесть того, кого любишь. А разве мы взрослые, не говорим ребенку, что он такой сладкий? Разве не является выражением любви фраза: «Я тебя съем»?
Поэтому кормящая женщина должна понимать желание ребенка съесть ее грудь. Ведь он ее так любит! Она для него — вся его жизнь! Поэтому он ее кусает. Он хочет получить ее себе навсегда, для этого ее надо съесть!
Вспомним, что у многих первобытных племен людоедов был обычай поедать людей для того, чтобы обрести лучшие качества съеденного. В некоторых племенах было принято поедать не только убитых сильных и достойных врагов, но и уважаемых и почитаемых членов своего племени, умерших своей смертью.
Страх быть съеденным присутствует у любого ребенка и является результатом нормального развития. В конце концов, страхи ребенка о пожирании — есть результат его желания есть, и это этап нормального психического развития. Ребенок переносит (проецирует) свои желания на окружающих его людей. Поэтому даже самая любящая мама может иногда быть Бабой-Ягой, которая хочет съесть ребенка. Любой ребенок боится злой женщины, хотя может и не знать сказку про Бабу-Ягу. Главное, чтобы был кто-то рядом, кто мог бы спасти от этой Бабы-Яги. «Хорошая» мама должна спасти ребенка от «плохой» мамы. У ребенка всегда будут рождаться фантазии о «плохой женщине», пожирающей детей, главное, чтобы всегда был рядом кто-то, кто мог бы его спасти. И тогда кошмары первых дней жизни навсегда останутся в прошлом.
Александр Павлов
психоаналитический психотерапевт